Истоки и характерные особенности анекдотов про Штирлица Хотя Штирлиц – не единственный персонаж художественного произведения, ставший героем немалого числа анекдотов, шутки о нем заметно отличаются от других аналогичных циклов анекдотов, например, про Чапаева или Шерлока Холмса.Так Александра Архипова в статье «Штирлиц подвел итоги...» отмечает, что среди анекдотов про Штирлица аномально почему много тех, которые строятся на каламбурах.И на то есть несколько причин.Первое объяснение, которое предлагается в статье – чем короче анекдот, тем проще его запомнить, и тем больше шансов, что его будут рассказывать и он закрепится в культуре.Среди пятисот анекдотов, которые были исследованы в статье, анекдоты, построенные на каламбурах, в среднем действительно оказывались заметно короче не-каламбурных.Однако из этого следует только, что у анекдотов с игрой слов больше шансов запомниться, почему среди анекдотов про Штирлица много именно таких это не объясняет.Причины скорее следует искать в первоисточнике, на материале которого строились анекдоты.В случае со Штирлицем обратить внимание следует, как ни странно, на многосерийную экранизацию «Семнадцати мгновений весны», а не на саму книгу, так как популярен был именно фильм.Во-первых, до выхода экранизации книга Семенова не была как-то особенно популярнее других аналогичных шпионских романов, а, во-вторых, именно экранизация считается культовой (это подтверждается и тем, что ее до сих пор по праздникам повторяют по ТВ, и она все еще востребована).Да и анализ текста анекдотов тоже подтверждает, что их основные темы и характерные черты порождаются именно особенностями фильма.Интересно так же, что до «Семнадцати мгновений весны» похожие фильмы о разведчиках – концентрирующиеся в основном на интеллектуальном противостоянии сторон – уже выпускались, и даже экранизировались другие книги Юлиана Семенова, но они и близко не достигли такой популярности.Несмотря на это, некоторые эпизоды из этих фильмов послужили основой для анекдотов.Но анекдоты эти используют только яркие цитаты или запоминающиеся эпизоды из этих фильмов, а действующие лица в них все равно из «Семнадцати мгновений весны».Все это лишний раз подтверждает, что именно к экранизации следует обратиться, чтобы лучше понять, почему анекдоты про Штирлица отличаются от остальных.И первой причиной, по которой каламбурные анекдоты возникают чаще, по мнению Архиповой является обилие языковых игр в самом фильме.Кроме диалогов, в которых герои просто обмениваются остроумными репликами, из-за специфики жанра, в фильме есть и моменты, в которых персонажи неверно понимают значение слов из-за омонимии.Например, профессор Плейшнер из-за того, что он не профессиональный разведчик, не знает, что слово «крыша» на профессиональном жаргоне означает вовсе не верхнюю часть здания, защищающую его от осадков.На омонимии же строятся и многие анекдоты-каламбуры.Встречается в фильме и более сложная омонимия – неожиданная перекличка визуальных элементов и диалогов.Например, в начальной сцене Штирлиц гуляет по весеннему лесу и зрителю крупным планом показывают расцветающие на деревьях почки.После чего в первом же диалоге фильма фрау Заурих спрашивает Штирлица, не болят ли у него почки, а когда Штирлиц говорит, что не болят, отвечает: «Жаль.Очень жаль.Потому что этот отвар очень хорошо помогает при больных почках.»И хотя из контекста понятно, что ей жаль, что Штирлиц не попробует отвар, это может быть ошибочно воспринято как садизм со стороны фрау Заурих, которой жаль, что почки у Штирлица не болят.Все это в совокупности располагает к появлению анекдота, строящегося как раз вокруг омонимии слова «почки»: «Штирлиц шел по лесу и увидел почки.«Опять Мюллер балуется» – подумал Штирлиц».Отдельно нужно отметить роль закадрового голоса Копеляна.По мнению Архиповой , многие клише в анекдотах про Штирлица появились благодаря тому, как закадровый текст был написан и тому, с какой запоминающейся интонацией он читался.Основная роль этого текста – пояснять те недостающие звенья, которые нельзя понять просто из действий героев, и для него характерны, например, синтаксические конструкции вроде «это был/была/было что-то», произносимые, когда акцентируется внимание на каком-то предмете, значение которого без объяснения было бы неясно, или когда речь идет о событии – «это было» в значении «это происходило – и из-за смыслового акцента такие моменты лучше запоминаются зрителю.Если же прибавить к этой синтаксической конструкции характерный для фильма прием – кадры с крупными планами лиц и взглядов, нужные, чтобы показать, что персонаж задумался и вот эту вот закадровую реплику: «Он вдруг отчетливо вспомнил: как ему говорил Штирлиц: Вы придете на улицу Цветочная.Вы должны пойти по четной стороне домов и проходя мимо дома номер 9,посмотреть на окно навтором этаже, слева от парадного.Цветочная, дом номер 9, второе окно слева от парадного.Выподнимитесьв квартиру только в том случае, если на окне не будет цветка.Цветок – это провал.Тогда, позавчера, он этого не сделал.Это был сигнал провала», в которой внимание на том, куда смотреть, акцентируется аж дважды, становится ясно, откуда взялся такой анекдот: «Штирлиц поднял глаза.Это были глаза профессораПлейшнера.»В нем сходятся фактически все описанные выше составляющие: каламбур, сочетание визуальных мотивов, подкрепляемое текстом и имитация характерных для закадрового голоса Копеляна синтаксических конструкций.Кроме каламбуров, построенных на омонимии, к похожей категории можно отнести и анекдоты, которые строго говоря строятся не совсем на многозначности слов или выражений, а скорее играют с нарушениями логики, например: «Гестапо обложило все выходы, но Штирлиц вышел через вход.»Нужно отметить, что кроме игры слов и использования синтаксических конструкций, пародирующих закадровый текст, есть и другие характерные для анекдотов про Штирлица мотивы.Они могут комбинироваться в разных вариациях, но среди самых заметных, например, «пролом четвертой стены», то есть анекдоты, в которых панчлайн строится вокруг каких-то сведений об актерах фильма или съемках.Самый известный пример такого анекдота, наверное, этот: «Штирлиц выстрелил в Мюллера, но пуля отрикошетила. «Броневой», – подумал Штирлиц.»Тут лишний раз заметно, насколько культовым сериал был и остается до сих пор – многие зрители знают не только его сюжет, но и помнят актеров по именам, иначе бы этот анекдот не был так популярен.Другой постоянный мотив – неуловимость Штирлица, который очевидно связан с сюжетом фильма, и по сути является его комическим преувеличением.В анекдотах такого типа гестапо либо абсолютно неспособно догадаться, что Штирлиц играет против них, либо Штирлиц комично пытается скрыть свою истинную личность, либо гестапо знает, что Штирлиц – русский разведчик, но все равно бессильно.К примеру: «— Штирлиц, какой ваш любимый фильм? «Волга, Волга», — хотел было ответить Мюллеру Штирлиц, но понял, что это проверка. — «Фольксваген, фольксваген», — выкрутился разведчик.»С ним близко пересекаются анекдоты, в которых преувеличивается тоска Штирлица по родине.Один из источников для этого – сцена, добавленная специально для экранизации, в которой Штирлиц в национальный праздник печет в золе камина картошку .У Семенова в романе тоска по родине тоже была значимой темой, однако за то, что в этой сцене перебрали с сентиментальностью, и за ее неправдоподобность, фильм критиковали даже сразу после того, как он вышел, и неудивительно, что она вызывала желание ее спародировать.В таких анекдотах юмор обычно строится на том, что Штирлиц в своей ностальгии забывает про здравый смысл и про то, что его не должна раскрыть немецкая разведка.